Читать книгу "Между нами - Лина Мур"

Гарольд

Париж. Довольно романтичный город для идиотов, которые, вообще, думают о чём-то постоянном в возрасте без пяти минут двадцать пять лет. О чём вы говорите? В это время надо наслаждаться тем, что идёт тебе прямо в руки: вечеринки, девочки, алкоголь, нескончаемые тусовки. Ладно, иногда работа. Но когда у тебя всё есть, как у меня, то в принципе париться не стоит. Нужно брать от жизни всё, ведь скоро могут перекрыть кислород полностью.

– Гарри! – Оборачиваюсь и улыбаюсь, видя своего двойника, быстрым шагом приближающегося ко мне.

– Эд, – хлопаю его по спине и разочарованно оглядываю.

– Ты из какого века, парень? – Хмыкаю я.

– А что не так?

– Нам сегодня исполняется двадцать пять, а у тебя штаны на подтяжках. Тебя срочно нужно реанимировать. В таком виде я с тобой кадрить малышек не пойду. Ты же ужасно выглядишь. Пыль с бубенчиков давно смахивал? – Смеюсь, подначивая брата, обиженно поджимающего пухлые губы. Да, от таких губ, но только моих, тащатся все. Каждая из девочек хочет их попробовать. И не только их. Все понимают, о чём я, верно?

– Эй, эти брюки стоят двести фунтов, к слову. И они удобные. А подтяжки для имиджа, да и маме они нравятся. На себя посмотрел бы. Двадцать пять стукнуло, а ты до сих пор не можешь подобрать джинсы по размеру. Задницей светишь, Гарольд, – парирует брат.

– Моя задница – священный маяк. На неё можно только смотреть, но не трогать. Но сегодня мы здесь для того, чтобы оттянуться в наш общий день рождения, который мы впервые за всю жизнь будем праздновать вместе. Мать знает? – Указываю головой на дорогу, где я бросил арендованную машину.

– Нет, конечно. Я ведь не дурак, чтобы причинять ей боль. Я сказал ей, что хочу провести этот день один и в Париже. Восхитительный город. Я зашёл в «Либерте» и провёл небольшую оценку качества…

– О-о-о, не начинай. Хватит налегать на булочки, Эдвард. Лишние килограммы тебя ни к чему хорошему не приведут. Не хочу слышать ни о выпечке, ни о твоих финансовых отчётах, ни об удобстве твидовых брюк в чертовскую жару. Поэтому вот мой подарок для тебя – я сделаю из тебя офигенного парня, который сегодня, наконец-то, лишится девственности. Обещаю, что прослежу за этим, как за самим собой, – перебиваю брата и открываю ему дверь спортивной машины.

– Тебе нужно не за мной смотреть, а за собой. Ты тратишь больше, чем зарабатываешь и скоро окажешься в финансовой яме. Папочка недолго будет содержать тебя и мириться с твоими выходками, Гарри. Да и я уже заказал для нас столик в одном из самых восхитительных ресторанов с видом на Эйфелевую башню. Я просмотрел их меню и могу посоветовать тебе заказать…

Закатываю глаза и качаю головой.

Сколько знаю Эдварда, он всегда был занудой. Каждую секунду своей жизни. В любом сообщении или разговоре он вставлял свои два доллара, чтобы осудить меня за то, что я такой офигенный и могу пользоваться благами этого мира столько, сколько пожелаю. Я живу с отцом, и он очень богат. Мало того, я богат, красив и чертовски крут. Ещё вокруг меня множество девочек и друзей, которые в любой момент готовы сорваться и махнуть в Вегас, а там… Тише, всё, что было в Вегасе остаётся в Вегасе, и всегда надо пользоваться презервативами. Это мантра для любого парня, начиная с одиннадцати лет.

Мы слишком разные с братом. Хотя внешне… нет, даже внешне мы стали отличаться. Если я подтянутый, загорелый и с клёвой причёской, абсолютно всегда готовый веселиться, то Эд… престарелый Форест Гамп. Его любовь к выпечке вылилась в лишние восемь фунтов, что явно не идёт ему. Пухлые и милые розовые щёчки, прилизанные тёмные волосы и ничего от моей офигенности. Природа была к нему жестока. Она отдала всю крутость мне или же это наша мама, которая воспитывала его, словно принцессу Петунию, что точно не пошло ему на пользу. Он не рискует. Он краснеет от слова «секс» или «болт». Он воспитанный и приторно-вежливый, что меня постоянно бесит. В нём нет той самой искры, которая сделала бы его мужиком. Ну, все понимают, о чём я, да?

Но… да-да, сейчас будет огромный фейерверк за моей спиной, потому что сегодня я его фея-крёстная. И в чёртов общий день рождения я покажу ему, что такое быть мной.

Одежда. Причёска. Мои уши сворачиваются в трубочку от разговоров о планировании и каких-то цифрах. Я фиговый математик. Я фиговый во всём, что касается подсчёта денег, но зато я классно умею их тратить. Этому может позавидовать даже Трамп. Так что в этот день мы, к чёрту, отменяем бронь в ресторан для престарелых романтиков и едем пить, трахаться, как мужчины, у которых нет никаких проблем. Вообще, никаких, кроме желания целовать своё отражение в зеркале.

Под моим чутким контролем покрывшийся пылью ботаник Эдвард начал походить на меня, и я так горд собой. Жаркие взгляды девочек, обещание незабываемой ночи и…

– Чёрт возьми, хватить уже, а? Ты красный, Эд. Расслабься. Живи в кайф. Отрывайся и, да, привыкай к такому вниманию. Вот то, чего ты достоин, сечёшь? Твоя жизнь такая скучная, но с этого дня она изменится полностью. Понимаешь, о чём я? – Подмигивая брату, вкладываю в его руку стопку с текилой.

– Пей! Двадцать пять, дьявол бы их побрал! Двадцать пять грёбаных лет! Улёт! – Ору я, выпив свою порцию и мотая головой. Хорошо пошла. Одуреть, как хорошо пошла.

Алкоголь льётся рекой, туманя разум и позволяя делать всё, что разрешено и нет: секс в кабинке туалета, очередная бутылка текилы и новые девочки, готовые выполнить любое желание.

Моё подпитанное алкоголем сознание всё же не настолько опьянено, чтобы потерять контроль над ситуацией. Годы практики и литры выпитого. Нахожу брата за столиком и плюхаюсь рядом. На его коленях очередная крошка, которой он объясняет, в чём вред пальмового масла.

– Эй… брысь отсюда! – Раздражённо толкаю девчонку, отчего она вскрикивает и бросает на меня злой взгляд. А затем её глаза распахиваются от удивления.

– Вы что… близнецы? – На ломаном английском визжит она, словно чертей увидела.

– Да, детка, мы охеренно крутые близнецы. Да, бро? Чёрт, Эд, мне так тебя не хватало, – обхватывая брата за шею, прижимаюсь к нему виском.

– Если бы не я… вот ты всегда говоришь, что я слишком дотошный… но я нашёл документы, сложил два плюс два, подслушал разговор и отыскал твои контакты. Это был я… – пьяно бормочет он.

– Мы одно целое, мальчик мой. Ты и я, как Бивис и Батхед. Как яйца и член. Мы не должны разлучаться… это неправильно. Без меня ты пропадёшь, – наливаю ещё одну порцию текилы и протягиваю брату.

– Я не хочу быть членом… это же гадко, Гарри. Это…

– Пей. Давай, мой мальчик, пей и, наконец-то, узри нашу офигенность, – подталкиваю его руку ко рту и сам выпиваю стопку. Кусаю лайм и кривлюсь от того, как громко стало вокруг.

– Ты крутой… да, ты очень крутой, Гарри. Почему ты такой крутой? – Вяло спрашивает Эд, подпирая лицо кулаком.